Волчелап медлил, и Пестролапка совсем испугалась. Может быть она переборщила в своих высказываниях? Сейчас он точно передумает, отвернётся и сделает вид, что они незнакомы. Тянущееся ожидание скрутило живот узлом. И вообще, кажется, пёстрой ученице просто снесло голову от желания покрасоваться перед не менее красивым и умным учеником, да ещё таким таинственным. Пестролапка поговорила с Волчелапом всего пару мгновений, но уже могла бесконечно перечислять его плюсы.

— Я виноват. Я так виноват, — только и повторял он, как нашкодивший котёнок, и едва не скулил от того, как глупо и безответственно это звучало. Как неотвратимо всё катилось в пропасть. С каждой секундой он всё меньше верил, что может что-то исправить.

Чем больше злился Яросвет, тем сильнее черно-белая убеждалась, что это действительно болевые точки, и она их усердно пальпирует, вызывая волны негодования. Защищать свое племя, не давать в обиду соплеменников и просто отвечать на тявканье тявканьем — совершенно разные вещи. Ставить на место тенистых надо, разноглазка сама это сделает при необходимости, но бесконечно тормошить осиное гнездо под девизом бравого дела — сплошная детская глупость.

Суховей не знает, в какой миг перестал цепляться за прошлое, порывом души желать вернуться на старые земли и убедиться, что они точно мертвы, что они точно-точно не выжили под толстым слоем земли.

Но чем дольше соплеменница говорила, тем неотвратимее нависало над Рогозом принятие неизбежного. И Дождливая, и Тмин несомненно были правы в своих рассуждениях, были логичны и последовательны, но коту, на которого заранее пытались повесить всю ответственность, легче от этого не становилось. Что, если и правда придется? Какие ему девять жизней, если он о Звёздном племени без скепсиса и усмешек начал отзываться считанные луны назад? Оставалось уповать на то, что его мозгу просто недоступен был иной, прекрасный и идеальный вариант, открытый высшим сущностям, и через пару лун всё само разрешится сказочным образом без участия Рогоза.