[indent] как только накануне вечером вернулись горные разведчики и доложили об окончании гор, заверив в безопасности пути, тмин сразу же призвала племя к скорым сборам, желая сняться с места немедленно. всем хотелось увидеть лес своими глазами, и волнение это вмиг захлестнуло саму глашатаю, хоть она и старалась сохранять внешнее собранность и деловитость. целители, впрочем, убедили в необходимости всем выспаться перед последним марш-броском, и после недолгих раздумий и брошенного взгляда на пепел звезд тмин все же согласилась. она не стала советоваться с предводительницей, уже привыкнув к концу пути принимать решения самостоятельно, зная прекрасно, что сестра ей безоговорочно доверяет. в лапах тмин оказалась самое ценное — кошачьи жизни, — и она не готова была пренебречь ими в пользу собственных желаний, как бы сильно душа не тянулась к знакомым лесным массивам.
[indent] и все-таки глаз глашатая до начала рассвета так и не сомкнула, просидев всю ночь на краю каменного утеса и наблюдая за звездами: здесь, в высоте гор, они казались такими близкими, и всякий раз от взгляда на серебряный пояс у кошки перехватывали дыхание.

[indent] и всякий раз она гадала, ища, есть ли среди них одна. его.

[indent] наконец, небосвод едва заметно начал светлеть, когда еще не успели догореть последние огоньки, позади, за спиной глашатаи, послышалось шевеление. воители доложили о готовности племени отправляться в путь. тмин, стряхнув остатки былой меланхолии, обвела соплеменников взглядом, обменялась короткими с горным королем и королевой-регентом, десницей, и без слов уступила им право первенства, поведя за собой свое племя.

[indent] звезды окончательно поблекли в просветлевшем молочном небе, и за спинами бегущих, словно тени, котов уже начинал брезжить рассвет. тмин чуть притормозила у небольшого уступа, и каменная крошка осыпалась под ее лапами, скатываясь вниз по склону. было свежо, изо рта даже вырывался парок, но дрожь в теле ощущалась не от холода. взгляду во всю мощь и величие открылась лесополоса, тянущуюся от подножия каменистых хребтов до самого горизонта, отчего сердце на мгновение практически остановилось, замедлив ритм, а в ушах оставался только грохот собственного пульса. казалось, это волнение испытали все — она почувствовала его шкурой, ощутила эти волновые вибрации, прокатившиеся по стройным рядам соплеменников и горных котов, замерших на краю уступа, и позволила уголкам дрогнуть, впервые за последнюю луну, в слабой, неверящей улыбке.

[indent] — даже не верится, что это закончится. сегодня, — роняет негромко, слыша тихий хруст подхваченной инеем травы за спиной, и медленно выдыхает, равняясь с плечом пепел звезд, кивком головы прося тигролова подменить ее. взаимовыручка и сплоченность, которых они успели достичь за луны совместного путешествия, давали надежду, что контроль еще можно вернуть, что все снова будет по-старому.

[indent] коты рассредоточились, сливаясь с сизым туманом и устало оседая в пожухлой редкой траве, и глашатая решила последовать их примеру, чувствуя не самую приятную напряжённость в мышцах.

[indent] — как ты? позвать пустынника или взгорье? — обеспокоенный взгляд скользнул по округлым бокам предводительницы, и тмин нахмурилась, уже не скрывая неодобрительного блеска в глазах. она все еще жалела, что не настояла на том, чтобы задержаться в горах и дождаться родов, но пепел звезд заверила ее в готовности продолжить путь, а целители обозначали срок в луну. и вот последний осмотр подтвердил, что котята должны появиться со дня на день, но глашатаю эта новость отнюдь не обрадовала: им еще предстояло обустроиться на новых землях, которые пока что не внушали доверия, тем более, были непригодны для новорожденных  малышей. умом тмин понимала, что скорее всего им придется найти себе какое-то временное прибежище, прежде чем полноценно заняться исследованием территорий.

[indent] мимо вихрем пронеслись, едва ли не кубарем скатываясь с пригорка, сопровождаемые хмурым взглядом глашатаи, несколько оруженосцев, и тмин удержалась от строгого оклика, шумно выдохнув.

[indent] — они сведут меня с ума! — фыркает, всплескивая хвостом, вспоминая сколько раз за весь путь приходилось одергивать безрассудных сорванцов от края обрыва или просить горных разведчиков отыскать следы улизнувшей на поиски приключений шайки. — поскорее бы уже наставники заняли их тренировками, иначе это просто невозможно, — выдыхает, разворачиваясь к объединившимся отрядам и замечая фигуры горцев, очевидно, замерших в ожидании, пока лесные немного остынут и восстановят дыхание.

[indent] — предки, в начале похода я думала, что они питаются острозубами, сколько в них энергии и желания так скакать по камням. но, видимо, это врожденное, — хмыкает, переглядываясь с предводительницей. — что ж, не будем томить наших друзей в ожидании. я не выдержу еще одну порцию снисходительных взглядов, — коснувшись плеча предводительница хвостом, глашатая поднимается на лапы и ступает навстречу горцам.

[indent] — полагаю, здесь наши пути должны разойтись, — момент, который, еще недавно казалось, не наступит никогда, но которого все так отчаянно ждали. — от лица солнечного племени я благодарю вас за помощь и поддержку, а так же за отвагу ваших разведчиков. без этого всего мы бы вряд ли были в состоянии осилить такой длительный путь, пусть даже такой жестокой ценой, — она чуть склонила голову, пряча за этим благосклонным жестом скорбный взгляд: каждое из  племен кого-то потеряло, и тмин не скрывала искреннего сожаления, пусть даже было сложно разглядеть эти эмоции за натянутой учтивостью. — надеюсь, души погибших нашли свое место в рядах звездного воинства и будут смотреть на нас оттуда с гордостью, — голубой взгляд задержался на горном короле, и глашатая едва заметно улыбнулась. — желаю тебе долгих и стойких лун правления, юный король, и надеюсь на сохранение добрых отношений между нашими племенами. как только все обстроятся и отдохнут, мы готовы будем обсудить вопрос границ и ближайшего совета, — все эти формальности, безусловно, могли подождать, но тмин проговорила их вслух, подтверждая и выражая свою открытость образовавшемуся союзу. — пусть звездное племя осветит ваш путь, всего доброго, — глашатая вежливо кивнула и в последний раз скользнула взглядом по горному клану, прежде чем отвернуться и шагнуть обратно к своему племени.

[indent] на глаза попался один из теневых воителей, и тмин отстраненно оглядела его, внезапно ощутив груз еще одного неразрешенного вопроса. впрочем, поднимать его всерьез сейчас она была не готова.   

[indent] — тенистое племя может присоединиться к солнечному и остаться в его составе восстанавливать силы, сколько потребуется. как минимум, пока ваша ученица не завершит свое обучение у нашего целителя, — обозначила она ровным, спокойным тоном, удержавшись от нервного взгляда в сторону пепел звезд. стоило ли обсудить это с ней? — вы будете охотиться наряду с нашими воителями, помогать обустраивать лагерь. ваши оруженосцы — тренироваться, и все подчиняться приказам моим и пепел звезд. надеюсь, с этим вопросов не возникнет, — глашатая надеялась, что никто не заметил, как неуверенно качнулся кончик ее хвоста. однако, учитывая прошлое, этот ультиматум был ей необходим, как гарантия верности (?), во всяком случае, на первых порах, когда будущее еще выглядело туманным и неоднозначным. но, безусловно, уже не таким мрачным, каким казалось луну назад.   

[indent] — если все готовы, все согласны, идем, — и взмахов хвоста дав отмашку, тмин напрягла лапы, пускаясь рысью в направлении леса.

>> дубрава

[indent] неспокойно.

[indent] он ждёт рассвет, ждёт знака предков, ждёт знакомого гласа-шёпота умерших; он вздыхает, ворочается с боку на бок, накрывает нос пушистым чёрным хвостом, поглядывает незаметно в сторону клановых котов, свернувшихся клубками друг рядом с другом. после новостей о том, что впереди - лес, долгожданный лес, они вновь как будто все разделились, бессознательно перестав перемешиваться друг с другом. жаль, что взгорье ни разу себе не позволил ночевать рядом с горными котами - он всё держался пустынника да остролапки, а последние дни старался и вовсе лечь недалеко от пепел звёзд, понимая, что ей скоро рожать. его помощь понадобится в любой момент.

[indent] рассвет взгорье почувствовал нутром, всем своим существом, - он оторвал голову от лап, разглядывая светлеющие небеса, задерживаясь взглядом на ярких, необычайно ярких звёздах. счастливая лёгкая улыбка сама заиграла на его губах - предки довели их до новых земель. теперь всё будет хорошо.

[indent] соплеменники стремительно собирались; наскоро завтракали остатками пищи, делясь друг с другом, перешёптывались, ожидали только лишь сигнала. особо непослушные оруженосцы уже стремительно скакали вниз, пока их не угомонили старшие; тмин держалась рядом с пепел звёзд, и все, все потянулись уже в сторону леса. он лежал впереди, в приятных золотистых цветах, будто бы окроплённый рассветными лучами навечно, манил и звал к себе, шелестел под лёгкими завихрениями ветра, а за спиной взгорья... оставались горные коты.

[indent] он заметил краем глаза, что многие, несмотря на спешку, прощаются со своими проводниками и соседями по ночёвки последних лун; колебался, понимая, что его место рядом с пустынником и пепел звёзд; но не смог уйти, не сказав пару слов напоследок.

[indent] яркая горная искорка, сверкая цитриновыми глазами, будто бы ждала, что он обратится к ней; взгорье в волнении прижал уши к затылку, поставил их торчком, прижал вновь. вид горихвостки каждый раз выбивал из памяти все известные ему слова, и ученик целителя мялся, пытаясь хотя бы мысленно построить пару фраз, чтобы начать разговор. и каждый раз казалось, что горная воительница начнёт его первой, - с мягкого перелива смеха, который столь часто срывался с её уст. и никогда не был злым - лишь мелодичным и лёгким, очень дружелюбным и каким-то... привычным. знакомым. верно, он часто позволял себе слабость оказаться в её компании во время перехода - потому и смех её даже сейчас звучал отзвуками в собственных ушах, пока взгорье подбирал слова.

[indent] - кажется, нам пора осваивать наш новый дом, и тут мы вновь становимся солнечным племенем и горным кланом, - он поднял волнующийся янтарь на горихвостку, склоняя в коротком жесте голову на бок, тут же сбрасывая с себя нервозность и скованность. - было... был.. рад? счастлив? очень рад, да, знакомству и нашему пути. путешествию. и твоей помощи. спасибо, горихвостка. ты никогда не отказывала мне в помощи, - тонкие бесцветные вибрисы шевелятся от его дыхания - но он стоит на приличном расстоянии, пусть и хочется неимоверно коснуться её щеки, скулы, в прощальном жесте. это будет лишнее; это будет что-то, что недостойно его как будущего целителя. это будет неправильно.

[indent] скрипит-стонет-надрывается.

[indent] - наверное, мы с тобой ещё свидимся как-нибудь. мы же не навсегда уходим в лес, - чёрный как обычно пытается пошутить, приправляя свою колющую в груди тоску, стараясь не обращать внимание на косые взгляды по сторонам - не так уж и много времени они прощаются! и, в конце концов, каждый обрел в путешествии себе новых друзей из другого племени - вряд ли все так быстро вспомнят о том, кто кому принадлежит.

[indent] только не оборачивайся, взгорье, и не гляди себе за спину, не считай, сколько воинов помнит о верности солнцу.

[indent] Пепел Звёзд закрывает глаза, пряча за серыми веками уставшую нефритовую зелень, задрёмывая лишь отчасти. Тяжёлое, словно набитое внутри камнями, —  точно не живыми, как с уверенностью утверждал наблюдавший за её состоянием целитель, котятами, тело ощущается неповортливо чужеродным, не своим. Ещё ни разу в своей жизни, серогривая кошка не испытывала такого острого раздражения, глядя на себя со стороны: длинный хвост, выдавая состояние будущей королевы, отстукивал мгновения до долгожданного рассвета, которые будто в насмешку над ней растягивались в минуты и часы. Больше всего на свете Пепел Звёзд ненавидела быть своему племени обузой, оттого начиная с посвящения в оруженосцы многие луны назад из кожи вон была готова вылезти, чтобы только оказаться при деле. Подобное рвение, близкое собственному нутру, она разглядела и в огненном Яросвете, беря его к себе в ученики, и вот теперь воительнице (какой она себя до сих пор несмотря на высокую должность считает) откровенно противно с самой себя, хотя все вокруг не устают повторять ей, что все в порядке. Да ещё справляться о здоровье не забывают — хороша предводительница, нечего сказать.
[indent]Проглатывая недовольство, она все больше хмуро молчит, наблюдая непроизвольно и само собой для себя подтверждая, что передать право Тмин вести их было решением верным, и главное, принятым своевременно, пока сама пепельная на тот момент хоть что-то из себя ещё представляла. Осознание ранит заледеневшую на пепелище выдержки гордость, что просыпается в ней столь не вовремя, однако солнечная лишь сцепляет крепче зубы. Чем ближе к концу — пути ли или же положения серогривой, тем явственнее и громче на все лады завывают в черепной коробке чужие голоса. Пустынник говорит, что все изменения в ней закономерны, Пепел Звёзд, конечно, верит, но неожиданно  начинает сомневаться, что ей по силам разобраться с ними самой.
[indent] Не ошиблась ли она ещё в старом лесу, стремительно приняв решение, повлекшее за собой глобальные перемены?
[indent] Сомнения, что едят червями сумрачную душу остаются целиком при ней, и все же глядя на всех тех, кто преодолел бок о бок путь к земле обетованной, обещанной доверившимся предками, Пепел Звёзд почти уверена, что Тмин, Тигролов, Яросвет, и даже юная, оставшаяся, несмотря на принадлежность к тенистом у племени с ней рядом внимательной и бдительной Остролапка, — все они видят, читают сомнения в коротких предательских взглядах, которые прежде сдержанная всегда и во всем серогривая себе не позволяла. Что и говорить, быть королевой не нравится ей уже на предполагаемом старте, хотя тот ещё даже не начался. Она старается думать о своей беременности как о долге каждой кошки перед солнечным племенем — дать жить следующему поколению, однако обмануть себя не получается. Быть может, виной тому кажущимся запоздалым для подобного возраст, плюс время неподходящее, да и в целом Пепел Звёзд не думала о текущих перспективах до минувших зелёных листьев, но вопреки всему неоспоримая истина греет теплом сумрачную душу бывалой воительницы.
[indent] Одного такого крошечного огонька за грудиной оказывается достаточно, чтобы тяжело поднявшись в момент посветлевшего над головой неба, пепельная кошка отбросила за ненадобностью все накопленные в молчании сомнения, медленно шагая по редкой жёсткой траве в сторону бурого силуэта, застывшего на одном из скалистых уступов. Дыхание вырывается из пасти белесым облачком, в то время как затылком солнечная предводительница ощущает взгляд внимательных бирюзовых глаз. Тигролов не носится с ней как взволнованный близким рождением потомства отец, не меняется в полюбившихся ей чертах, но его прожигающий все в ней, клеймящий словно на добровольных началах взгляд, неизменно находит теряющуюся в молочно-серой дымке изменившуюся далеко не в лучшую сторону фигуру, и им обоим негласно становится понятно все. Этого всего более чем достаточно.
[indent]— даже не верится, что это закончится. сегодня, - вместо приветствия касается ушей родной голос, когда пеплошкурая подходит ближе, мягко касаясь своим плечом плеча своей глашатаи.
[indent] — мне тоже, — вторит глухо, добавляя спустя мгновение. — главное, чтобы наши усилия не прошли даром, — как обычно, привычно остаётся прямолинейно честной с Тмин, тихонько фыркая себе под нос, глядя на веселую и опасную на первый взгляд гонку учеников, отпуская им эту вольность следом, так как сама уже ужасно устала ждать.
[indent] — видится мне, они сами будут счастливы начать полноценные тренировки, - конечно, за время пути многое было упущено, пришлось перестраиваться и подстраиваться под новые правила, лишь бы до конца пути добралось как можно больше соплеменников. Впрочем, при всей своей недоверчивости чужакам, ставшими в путешествии им товарищами, Пепел Звёзд понимает как сильно их всех изменил этот переход. О последствиях даже страшно задумываться. Пепел Звёзд не спешит, так как ей перед погружением в бытовые проблемы, предстоит ещё самый последний рывок, учитывая её нынешнее состояние фактически смертельный номер, который она, спасибо, предусмотрительным предкам, переживет. Если конечно, не обойдется.
[indent] — иди к ним, они ждут, — произносит в зоне её слышимости, игнорируя вопрос о самочувствии, неопределенно дёргая серым ухом. Когда все уляжется, они возможно все обсудят и поговорят, но пока что — не время.
[indent] — и Тмин, — окликает сестру напоследок, оставаясь на прежнем месте, лишь поворотом клиновидной головы, отслеживая движение бурой. — если Кромешник жив, ему хватит упрямства и упорства отыскать тебя хоть на краю света, — слова звучат ровно, однако в нефритовой зелени глаз вспыхивает на мгновение искреннее участие. — говорю это, потому что достаточно наблюдала за вами двумя, — и когда глашатая уходит, встречается взглядами с горной королевой-регентом, медленным наклоном головы выражая ей свою признательность.
[indent] Как только все готовы выдвигаться, и беременная кошка присоединяется к смешанному из воителей тени и солнца отряду, слух цепляет решение Тмин, которое предводительница никак не комментирует. Опуская взгляд на манящие ветвистые кроны, находящиеся все ещё под их лапами, Пепел Звёзд вновь неслышно вздыхает, впитывая своей пепельной шкурой уже не такие щедрые лучи тепла. Листопад медленно начинал разгораться в лесу пожарищем, окрашивая зелень в жёлтые и алые цвета.
[indent] Прежде чем отправиться вслед за остальными, серогривая задерживается на мгновение на прежнем месте, прося от чистого сердца предков не оставлять их, потерянными снова, после всего, через что им довелось пройти.
[indent] Отделившейся от горного клана лесное племя только начинало свой путь освоения местных земель.

>>дубрава

лебедь просыпается, потревоженный смутными голосами, чередой шагов, раскрывает глаза. в предрассветных сумерках светлая шерсть журавль будто бы тускнеет — он протягивает лапу и аккуратно касается её: эта крохотная минута на двоих, пока их снова не разделили обязанности, дела и разговоры — его собственность, от которой он не откажется.

— пора. — обращается негромко, стоит журавль открыть глаза. — надо привести себя в порядок. — напоминает, как бывало в детстве. он хочет потянуться к ней, чтобы пригладить взъерошенную у плеча шерсть, но сдерживается — поднимается первым, потягивается, разминая затекшие мышцы, и тщательно умывается, в конце концов всё же убедившись, что журавль последовала его словам.

она всегда это делает. это — тоже маленькая привычка. лебедь смягчает взгляд и, улыбнувшись кончиками губ, идёт вперёд, подгоняемый взбудораженными разговорами: кажется, они наконец-то достигли обещанных звездами земель.

его пропускают в первые ряды, уступая. лебедь проходит эту одинокую тропу через толпу, чтобы увидеть в её конце остальных, замерших на краю уступа. восходящее солнце заставляет его сощурить глаза, пока он рассматривает незнакомую кромку горизонта и лесные массивы — звёзды, ещё мерцающие в небе, точно задержались, чтобы поприветствовать их.

пророчество сбылось.

лебедь выходит вперёд, стоит лесной глашатае приблизиться и заговорить от лица своих воителей. действительно, настал момент, когда они могут разойтись: каждому из них нужно изучить территории и обустроить новый лагерь. он кивает, когда кошка благодарит за оказанную помощь — вспоминает тех, кого они утратили в пути, и образ одноуса единожды колет под грудью.

— павшие в дороге продолжили свой путь по небосводу. уверен, именно их звёзды сейчас сияют, приветствуя нас на этих землях. — роняет слова в ответ: выверенные, но с долей искренней надежды. так ему предстоит говорить каждый раз, взвесив, сколько личного он может вложить в то, что будет услышано каждым. лебедь чувствует на себе взгляд горлицы, скола, остальных воителей, но их внимание ложится на шкуру естественно.

— мы также благодарны вам за этот союз, который позволил нам всем пройти этот долгий путь. — прозвучавшее «мы» в редкий момент стирает грани, отделяющие его от других. лебедь знает, что не все горные воители были рады — и не все до сих пор считают, что сделанные выборы были верными. знает и то, что найдутся те, кто носят в себе зерно сомнения и кто позволит пустить ему корни глубже, чем достигает свет звёзд.

лебедь знает, но снова раскатывает на языке это приятное, спокойное «мы».
он чуть улыбается тмин, благодарно кивнув в ответ на искренние пожелания.

— пусть предки берегут вас. — он останавливает взгляд на пепел звёзд, на её округлых боках. — и благословят первенцев на этой земле крепким здоровьем и светлым будущим. — проделанное ими путешествие действительно было трудным, а лесной предводительнице пришлось идти наравне с остальными, несмотря на то, что она вынашивает под сердцем несколько жизней — лебедь не мог не остаться под впечатлением от чужой силы воли.

— мы обязательно встретимся, когда уладим внутренние дела. — соглашается, невольно подумав о судьбе тенистых котов, вынужденных после смерти мрачнозвёзда и светлоликой следовать приказам солнечной предводительницы. — всего доброго. — повторяет за тмин и, проследив за её фигурой, идущей обратно к соплеменникам, оборачивается к своему клану, наткнувшись сразу взглядом на мать, тоже попрощавшуюся с глашатаей.

у него нет времени обдумать последние дни, проведённые в пути, и какие проблемы предстоит решить лесным воителям — голос горлицы возле уха напоминает о том, сколько ещё необходимо сделать самим горным котам. лебедь слушает её, выдерживая ровное выражение — он с детства осведомлен, насколько беспокойно чутка мать к малейшей перемене в нём, и оттого старается не волновать её по пустякам.
но, встретившись с ней взглядом, понимает с долей смирения, что чужую нервозность ему не искоренить: она всё равно плещется на дне синих глаз, остаётся следами на искусанных губах — лебедь это видит, но не знает, что может помочь, кроме времени и благословения самих звёзд.

— ноческаз опытный разведчик. — отвечает, не оспаривая опыта старшего кота: его превосходные навыки не раз помогали им в дороге и сейчас также оказали бесценную услугу. — я бы хотел выслушать его. нам действительно нужно в первую очередь разбить лагерь. — не противится материнскому совету: им вправду нужно с чего-то начинать — обрести крышу над головой и укрыться от холодного ветра звучит как отличный приоритет.

горлица немедленно идёт за горным разведчиком, лебедь провожает её взглядом, невольно подумав, что хотел бы замедлить её быстрый шаг, успокоить волнение, быстро стучащее о левые рёбра. может быть, однажды он найдёт для этого время, но пока что у него в запасе лишь скупая минута, которую он тратит на то, чтобы осмотреть соклановцев и найти среди них светлую фигуру журавль.

ноческаз подходит к нему, чтобы доложить об увиденном, и лебедь кивает, доверяя словам опытного воина: тот в разы больше знает об особенностях горных троп и какие пещеры могут послужить укрытием, а какие представляют из себя опасность — лебедь слушает внимательно и старается запомнить всё, что тот выкладывает.

решение было принято ещё тогда, когда старший кот рассудил, что то место подойдёт им в качестве дома: временного или нет — покажет время. лебедь снова кивает, поднимается с места и замечает, как недовольно морщит нос стоящий поодаль скол. он сдерживает лёгкую улыбку: скол — крепче любого камня, готовый выстоять и в шторм, и в схватке с самим орлом, но в такие крошечные секунды кажется уязвимее вылупившегося птенца — и лебедь на самом деле ценит, что может это увидеть.

— горный клан! — с каждой луной его голос звучит громче и крепче. до смерти одноуса он редко обращался к ним так, привыкший, что десница справлялся самостоятельно, но теперь у лебедя не было такой привилегии. он глубже вдыхает разреженный воздух, выдыхает облако пара и продолжает. — сейчас мы направимся к месту, обнаруженному разведчиками. по словам ноческаза, эта пещера станет надёжным укрытием для нас. — он знает, что должен говорить: у короля нет права молчать. он должен давать клану цель, должен отдавать приказы — учения одноуса тогда звучали размытым будущим, далеким предзнаменованием.

не сокрушительным настоящим.
но этот груз привычен.

ноческаз просит остальных следовать за ним, и горные коты привычно выстраиваются в организованную группу — непривычно, что теперь этот патруль поредел и больше не состоит из союза леса и гор. лебедь слышит шаги горлицы, снова к нему вернувшейся, но отвлекается на всё-таки подошедшего скола.

— я верю тебе. — отзывается лебедь, когда друг упоминает пещеру, и даёт понять скупыми словами, что знает, о чём тот говорит. — это был опыт для всех нас. — негромко добавляет, медлит и всё-таки кивает: он действительно успел вырасти за прошедшие в путешествии луны, но ему всё ещё предстояло столько всему научиться.

скол идёт вперёд, и лебедь, почувствовав мимолетное прикосновение, его не задерживает — вместо этого зовёт журавль одним взглядом и, поравнявшись с сестрой, прижимается плечом к её плечу, забирает ещё одну минуту в ворохе дел, суматохи, проблем.

— скоро придётся вспоминать, как делать настоящие подстилки. — с облегчением говорит о понятном и простом обычному оруженосцу: таким, каким он мог бы быть, но не стал. — сделаем свои вместе, а потом пойдём на охоту? — предлагает, поневоле смягчив тон, как всегда делает в разговоре с журавль, и позволяет себе в этот момент не думать, что ему, скорее всего, предстоит обсуждение с разведчиками и старшими котами насущных дел и плана на ближайшие дни — и снова будут обеспокоенные глаза матери, опустевшая дорога, новые уроки, которые ему приходится познавать на ходу.

лебедь расправляет плечи, смотрит на горные хребты без робости и страха.
он справится.
они справятся.

→ главная поляна нового лагеря горного клана

Отредактировано Лебедь (2024-09-15 00:39:11)

→ конец пути –

[indent] рождает новое начало. остролапка слушает осторожно, не в силах поверить. она держит в зубах паутину, взгляд уставший и понурый – будто, и без того недостаточно хмурости в её образе. остролапка слышит чужие слова, и шепотки точно прибоем речным разносятся по лагерю: когда гонцы приносят хорошие вести, их необходимо чествовать.

[indent] но чествовать никто не торопится: каждый из процессии недостаточно сыт, отдохнувший или довольный. путь был долог, но над племенами, наконец, зреет зарево рассвета – мнимого, но говорящего о многом. остролапка ведёт плечом, не в силах выдавить из себя ничего, кроме скудной улыбки. этой ночью она, как и многие, не спит.

[indent] той остролапке из прошлого кажется: вот, впереди долгая дорога, бескрайние стени, серые каменистые равнины. остролапке из прошлого думается: приключение на луну-другую, дойдут племена, проверят местность, а затем вернутся за другими и успеют спасти тех, кто не верит. нынешняя остролапка понимает, что ещё тогда торопилась с выводами, не отпуская запал и стремление к приключениям. то, что ей хочется сейчас – это выспаться, проверить чужие раны и, если таковы появятся, залепить новые. она концентрируется на мнимых закатных всполохов яросвета, затем отдыхает глазами на пепле, прячущемся меж выгоревших равнин смольника. время от времени вспархивает в попытках определить, кашель ли слышит, или блазнит от окончания дороги. и остролапке надо радоваться, но разгорающийся внутри неё огонь будто кричит: «сезон листопада. уверены ли они, что именно эти равнины будут нашим домом?» остролапка не слушает, противится. ей хочется быть средь племён – средь разношерстных котов. ей хочется, наконец, покоя и тепла.

[indent] лишь когда брезжит настоящий рассвет, остролапка поднимается без слов, потягивается и жмёт уши к голове, отмечая стремление отдельных оруженосцев отправиться изучать новые земли. ученица, впрочем, не осуждает – каждый из ныне присутствующих грезит о том, чтобы осесть уже окончательно. мигом в голове рисуется множество дел, которыми остролапка займётся, стоит только укрепиться в новом лагере. ей бы только понять, как действовать тенистому племени дальше; решиться существовать отдельно не выходит, и остролапка даже думает, чтобы обратиться к тмин или пепел звёзд, дабы запросить остаткам племени пристанище: временное или постоянное.

[indent] наскоро прощается с клеверушкой и эдельвейс, благодаря целителей гор за плодотворное сотрудничество; машет хвостом новоприобретённым друзьям из горного клана. остролапка помнит о тех, с кем рядом была воспитана, поэтому отдаёт последние слова мрачнозвёзду и светлолике, прощаясь теперь уже с ними. и, на этот раз, навсегда.

[indent] - идём, - шепчет матери, осматривает на предмет возможных ранений – уже по привычке – вклинивается в процессию тенистого племени и слушает голос тмин. выдыхает – рвано, с неверием. молчит, обдумывает ситуацию. она и сама хотела обратиться к верховным кошкам солнечного племени, но теперь, когда слышит предложение из уст глашатаи, что-то кажется ей неправильным. оборачивается, смотрит на распавшееся тенистое племя и понимает: закон пути отменяется, поскольку именно этот лес станет будущим домом. значит ли это, что впереди их объединенное товарищество будет ждать всё больше и больше недопониманий?

[indent] ёжится, хмурит брови: отказывается верить. путь и опыт дают понять многим, что нынешние раздоры не приведут ни к чему хорошему. и, если будет поднят вопрос о скором отделении, остролапка будет одной из тех, кто выскажется резко против.

[indent] - взгорье, - окликает она ученика целителя и подходит ближе, ровняется с ним: - как думаешь, какой будет наша будущая палатка? я думаю, она будет тёплой. мы положим туда мох, похожий на мох из прошлого дома, чтобы особо привередливые могли свыкнуться, - чувствует где-то рядом жар чужого тела: ей не нужно оборачиваться, чтобы понять: яросвет. лишь касается его хвостом, а затем улыбается взгорью: - яросвет поможет нам отстроиться, чтобы приболевшие могли занять места. и, я думаю, запасы трав уже опустели, нужно будет прогуляться по окрестностям, а заодно и территории осмотреть. я же правильно рассуждаю?

[indent]  кажется, теперь она чувствует себя дома.

→ дубрава

Отредактировано Остролапка (2024-09-15 19:50:12)

[indent] сизый туман, укрывший горные пики, медленно опускался к подножью, расступаясь перед своими горными владыками. три племени единым строем двигались так тихо, что казалось будто слышно, как роятся в кошачьих головах мысли. чемерица шла в первых рядах, и в суматохе не было видно, что губы её то и дело дрожат в предвкушающей улыбке.

[indent] когда ноческаз и скол объявились в пещере, она сладко сопела, обернувшись хвостом и довольствуясь теплом, исходящим от боков так же отдыхавших рядом соплеменников — и в этот раз новости, принесенные разведчиками, были поистине  обнадеживающими. кажется, путешествие закончится быстрее, чем она предполагала. тем лучше для горного клана: помощь и взаимовыручка это, конечно, хорошо, но обилие хвостов, норовящих оказаться под твоими лапами, к концу путешествия начинало порядком утомлять.

[indent] и все же осознание достигнутой цели и исполненного пророчества приятно подогревали самолюбие черно-белой воительницы. приятно было осознавать, что их клан, — и она сама, разумеется, — приложили лапу к такому знаменательному событию, как великий переход, о котором ещё сотни лун будут ходить рассказы. и имя чемерицы, нет-нет, да мелькнет на устах какого-нибудь захудалого старейшины. если уж не за прямые заслуги перед кланом, то, быть может, содействие в сопровождении лесных котов в их новую, безоблачную  жизнь зачтется ей звездным племенем, и они наконец-то обратят свои придирчивые взоры на одну из своих верных последовательниц?

[indent] и вот перед ними уже распростерлась огромная равнина, усыпанная зеленью и бесчисленными рядами деревьев, разделенных узкой полосой реки, от созерцания которых у лесных котов благоговейно просияли морды. чемерица не без интереса проследила за тем, как глашатая солнечного племени, отойдя от беременной предводительницы, направилась в сторону лебедя и тотчас оказавшейся рядом с ним горлицы. кто бы сомневался. после трагичной кончины одноуса эта кошка возомнила себя, ни дать ни взять, его заменой, несмотря на то, что сам наследник не объявлял королеву десницей. хотя, чем больше чемерица за ними наблюдала, тем более вероятным казалось решение будущего короля в пользу кандидатуры матери на эту роль. гадюка! наверняка все уши прожужжала своему сыночку, чтобы ни в коем случае не рассматривала ее на роль десницы! когти непроизвольно вытянулись из подушечек лап, и чемерица от злости вогнала их в землю, вновь почувствовав знакомое жжение в груди.

[indent] — не показывай свой гнев. эмоции в политике только мешают, — пронеслись в голова слова белладонны, мгновенно отрезвив.

[indent] со спины было сложно оценить выражения морд соклановцев, но фальшивая любезность, приправленная вежливыми словами напутствия и ожидания мирных отношений заставили чемерицу тихо фыркнуть. вряд ли они долго продержатся таковыми, в конце концов, сведутся в холодному нейтралитету, рано или поздно. все понимали, что момент раскола однажды наступит, и племена вновь каждый вернутся к своей привычной рутине, даже не вспомнив, с кем спали прошлой луной под одним каменным сводном, деля кров и еду, а с кем охотились и обсуждали планы на будущее. самые умные из них не заводили себе друзей, держа дистанцию до последнего — хотя на их счет у чемерицы тоже сложилось свое собственное мнение. сама она скорее балансировала где-то между первыми и вторыми, и потому не пыталась давить из себя слезы расставания, едва ли удостоив хотя бы одним коротким взглядом тех, с кем бывала в совместных вылазках или коротала вечера за куском дичи.

[indent] впрочем, чемерица знала, что не все ее соклановцы были такими, знала, потому что умела наблюдать и подмечать любопытные детали — и даже в таком обилии взглядов, улыбок, слов от нее не укрылось направление взгляда горихвостки. она тут же прищурилась, склонив голову, взглянув на черношкурого ученика целителя, на морде которого, кажется, было написано все, что впору было удивиться такой открытости и простодушию. задумчиво хмыкнув, она дернула в нетерпении хвостом, желая уже вернуться обратно в горы, когда почувствовала на себе чей-то прожигающий взгляд. тяжелый, будто небо в самый ненастный день сезона перелетных птиц, он был определено направлен на нее, но стоило чемерице в ответ зацепиться своим, как их обладатель тут же отвернулся, стремительно затерявшись в толпе, а сама чемерица неспешной рысцой последовала за вереницей соклановцев, невзначай вырастая рядом с горихвосткой и сколом.

[indent] — ты хотел что-то мне сказать, скол? или твои взгляды мне стоит расценивать как предложение на совместную охоту? — она хмыкнула, а взгляд ее то и дело цеплялся за спины идущих впереди лебедя и горлицы. услышать отсюда, о чем шепчутся эти двое, было сложно, и чемерица с любопытством навострила ушки. — мне кажется, я бы сейчас в одиночку завалила целого орла, — в мышцах и правда ощутилась легкость, как бывает, когда сбрасываешь со спины ненужный балласт. — что скажешь, горихвостка? как на счет втроем поймать какую-нибудь птичку? говорят, труд лучше всего лечит душевные раны, — лукавый блеск в зеленых глазах определенно можно было расценивать, как намек. причем очень даже прямой. с черной шерстью и очаровательно-грустной мордашкой.
>> за всеми и против всех

[indent] волчелап проворочался всю ночь, но так и не смог уснуть, проведя почти все время в полудреме и томительном ожидании прихода рассвета. под шкурой все зудело, — от кончика хвоста, до кончиков ушей, подрагивающих от малейшего постороннего звука, — он уже не помнил, когда в последний раз испытывал такие проблемы со сном. должно быть, сказывалась общая нервозность. ему, как и многим, не терпелось поскорее увидеть собственными глазами их новый дом. по правде говоря, волчелап уже почти оставил надежду, что их поиски к чему-то приведут, но свои сомнения держал при себе, повинуясь приказам воителей и предводителей беспрекословно. в конце концов, у них ведь не было выбора, кроме как повиноваться воле звездного племени? действительно ли их ждала там верная смерть?

[indent] оруженосец до последнего оставался настороже, то вслушиваясь в сопение спящих сестры и брата, то всматриваясь в осунувшиеся черты отдыхавшей рядом озаряющей, и, когда несколько фигур появились на пороге убежища, привлекая внимание и оповещая об уходе, едва удержался, чтобы тут же не вскочить в места, но быстро взял себя в лапы, напустив на себя вид серьезного воителя.   

[indent] — пылинка, нам пора, — волчелап осторожно коснулся ушка спящей сестры, почувствовав, как та заворочалась, разбуженная суетой вокруг. пестрый хвост брата тем временем уже скрылся в гуще разномастных спин и там же затерялся, и волчелап, помедлив и пропустив вперед себя пылинку, зашагал следом за всеми, по привычке держась в конце процессии. так ему было проще контролировать обстановку и следить за тем, чтобы никто ненароком не отбился от строя — за время перехода этот навык он отработал до автоматизма.

[indent] уже на спуске к заветному пригорку все ощутимо ускорились, кто-то даже пустился в рысь, позабыв об осторожности, вынуждая и волчелапа неохотно, но повиноваться этой волне всеобщего воодушевления. на последнем прыжке его задняя лапа неожиданно подвернулась, и ученик неуклюже съехал с камня на землю, балансируя хвостом и крепко цепляясь за почву когтями в попытках сохранить равновесие. благо, все были слишком увлечены открывшимися видами, чтобы обратить внимание на непроворного ученика. и тот, встряхнувшись, приблизился к краю, чтобы наконец самостоятельно увидеть и оценить земли, что должны были стать их новым домом. лес здесь, кажется, был гуще, нежели тот, в котором он рос, и наверняка таил за своими густыми кронами немало опасностей. из размышлений его вывел голос сумрака, и волчелап на секунду смутился, посмотрев на старшего кота, словно всерьез не веря, что тот обращался именно к нему. наказ звучал вполне однозначно. 

[indent] — хорошо, — ученик машинально кивнул, воспринимая просьбу названного отца, как очередное ответственное поручение, хоть и сам собирался следить за младшими. отыскав глазами пылинку, волчелап встал рядом с ней, прислушиваясь к переговорам предводителей и отстраненно наблюдая за прощающимися котами. ему было странно и неловко от этих переглядок, добрых слов, которыми те обменивались со своими приятелями, и он не удержался, посмотрев на мордочку пылинки, пытаясь счесть в ее выражении схожие с его эмоции. — как думаешь, это правда то место, которое мы искали? — вопрос слетел с языка непроизвольно и был скорее попыткой заполнить неловкую паузу.

[indent] на последовавшую от глашатаи солнца отмашку волчелап поколебался, но инстинктивно напряг лапы, передернув в смятении ушами. ему не понравился тон, с которым бурая кошка обратилась к тенистым котам — точнее, их остаткам, — но  свое недовольство он оставил при себе.

[indent]  — будь рядом, — хмуро буркнул сестре, соприкасаясь с ней боком и начиная спуск, стараясь не показывать, как его задели слова чужой глашатаи. и кто он теперь? оруженосец тенистого племени или солнечного?

>> дубрава

[indent] Путь был неблизкий. Горы постепенно начали редеть, а впереди забрезжил такой желанный лес. Царапан на мгновение потерял самообладание, почувствовав прилив новых сил и бесконечной радости. Неужели это наконец-то закончилось? Исполин оглядел идущих тенистых соплеменников: их ряды заметно поредели — тоска и злость от этого острым когтем впились в сердце. Он отряхнулся, отгоняя эти мысли и вновь посмотрел на лес, раскинувшийся впереди. Наконец воин чувствовал отголоски знакомых запахов: листвы, коры деревьев, влажной почвы. Интересно, есть ли здесь водоёмы? Квакающие лягушки, плещущиеся рыбки? Есть... наверняка есть.

[indent] — Тенистое племя может присоединиться к солнечному и остаться в его составе восстанавливать силы, сколько потребуется, — послышался голос Тмин, глашатой солнечного племени.
[indent] Царапан сразу скуксился. Настроение его не улучшилось, когда он услышал о том, что теперь вместе со своими соплеменниками будет обустраивать лагерь и выполнять приказы чужой предводительницы. Полосатый мигом оказался возле Рогоза. Они вообще всё путешествие держались вместе. Царапан слишком полюбил наставника, пускай уже и бывшего. И теперь то в такие тяжёлые для них времена они точно должны держаться вместе.
[indent] — Гляди, как раскомандовалась, — его дыхание опалило ухо Рогоза. При этом, он не слишком то старался понизить голос. — Только и думает о том, как бы прибрать наших соплеменников к своим лапам и заставить их бегать на побегушках, — фыркнул Царапан, глядя на кошку.
[indent] Пепел Звёзд, по сравнению с командующей Тмин, казалась лишь тенью на её фоне.

[indent] Однако им ничего не оставалось, кроме как последовать за остальными.
[indent] — Зачем нам ждать, пока Остролапка доучится? — продолжал наседать на уши Рогоза. — Если Звёздные предки такие всемогущие, пусть приходят к ней во снах и показывают, где растёт нужная травка, — фырк-фырк-фырк. Усы дрожали от очередной лавины недовольств. Так они и спускались по направлению к лесу.

—> дубрава